Не было печали - Страница 75

Расколь покачал головой:

— Ты не понял. Я не верю никому. Полагаюсь лишь на инстинкт. А он говорит мне, что ты вовсе не дурак. У каждого есть что-то, ради чего он живет. То, что можно у него отнять. В том числе и у тебя. Это вовсе не сложно.

Двери лифта раскрылись, и они вошли внутрь.

Пока Расколь просматривал видеозапись ограбления, Харри в полутьме наблюдал за ним. Цыган сидел с невозмутимым видом, выпрямившись и плотно сжав ладони. Лицо его оставалось бесстрастным даже тогда, когда в «Камере пыток» раздался искаженный звук выстрела из винтовки.

— Хочешь просмотреть еще раз? — спросил Харри, когда они дошли до последних кадров, на которых Забойщик уходил по Индустри-гате.

— Не нужно, — отказался Расколь.

— Ну и?.. — Харри попытался скрыть возбуждение.

— А еще что-нибудь есть?

Харри воспринял это как дурной знак:

— Э-э. У нас есть запись видеокамеры из «Севен-элевен», расположенного напротив, откуда он наблюдал за банком перед самым ограблением.

— Ставь.

Харри прокрутил пленку дважды.

— Ну? — повторил он свой вопрос, когда изображение на экране вновь сменилось пургой.

— Я так понимаю, что было еще несколько налетов, и мы могли бы посмотреть и эти записи, — сказал Расколь и взглянул на часы. — Однако все это пустая трата времени.

— Мне казалось, ты говорил, что время — это единственное, чего у тебя в избытке.

— Очевидная ложь. — Расколь встал и протянул Харри руку. — Как раз со временем у меня туго. Давай, Спиуни, пристегивай нас.

Харри про себя выругался. Он защелкнул наручники на запястье Расколя, и они вместе, бочком, протиснулись между столом и стеной к двери. Харри взялся за собачку замка.

— Большинство из тех, кто грабит банки, — простые ребята, — сказал Расколь. — Потому-то они и грабят банки.

Харри замер.

— Одним из самых знаменитых грабителей был американец Уилли Саттон, — продолжал Расколь. — Когда он был пойман и предстал перед судом, судья спросил его, почему он грабит банки. Саттон ответил: «Because that's where the money is». У американцев это выражение стало крылатым — должно быть, как пример того, с какой гениальной прямотой и простотой можно изъясняться. Что до меня, я здесь вижу лишь идиота, который попался. Лучшие грабители банков — те, что остались неизвестными, но их никто не цитирует. Ты о них никогда и не слышал. Тот, кого вы ищете, именно такой.

Харри все еще выжидал.

— Гретте, — сказал Расколь.

— Гретте? — Беате так выпучила глаза, что, казалось Харри, еще немного — и они вылезут ей на лобик. — Гретте? — На шее у нее нервно забилась тоненькая жилка. — У Гретте алиби! Тронн Гретте — бухгалтер с расстроенными нервами, а вовсе никакой не грабитель! Тронн Гретте… да он…

— Он невиновен, — сказал Харри. — Знаю. — Шагнув внутрь, он закрыл за собой дверь ее кабинета и плюхнулся на стул возле письменного стола. — Но мы говорим не о Тронне Гретте.

Беате раскрыла и снова закрыла рот, довольно отчетливо зашлепав при этом губами.

— Ты слыхала о Льве Гретте? — спросил Харри. — Расколь сказал, что ему достаточно было и первых тридцати секунд, а дальше он смотрел лишь затем, чтобы окончательно убедиться. Потому что Льва Гретте уже много лет никто не видел. Последнее, что слышал о нем Расколь, — это что он живет за границей.

— Лев Гретте, — повторила Беате, и взгляд ее сделался отсутствующим. — Помню, отец рассказывал мне о нем — эдакий криминальный вундеркинд. Я читала рапорты о налетах, в которых, как подозревали, он принимал участие, когда ему было всего шестнадцать. Он был легендой, потому что полиции так и не удалось его задержать, а когда он исчез, у нас не осталось ничего, даже его отпечатков. — Она посмотрела на Харри. — Как же я могла так сглупить. Та же фигура. Похожее лицо. Это брат Тронна Гретте, правильно?

Харри кивнул.

Беате наморщила лоб:

— Получается, что Лев Гретте застрелил собственную невестку.

— И это объясняет кое-что другое, не так ли?

Подумав, она медленно кивнула:

— Двадцать сантиметров между лицами. Они знали друг друга.

— И если Лев Гретте понял, что его узнали…

— Конечно, — подхватила Беате. — Она стала свидетелем, и он не мог допустить, чтобы она его опознала.

Харри поднялся.

— Пойду попрошу Халворсена сварить нам что-нибудь покрепче. Сейчас будем смотреть видео.

— Готов поспорить, Льву Гретте заранее не было известно, что Стине Гретте работает там, — сказал Харри, глядя на экран. — По всей видимости, он ее узнал, но все-таки решил использовать в качестве заложницы. Однако он должен был понимать, что вблизи она обязательно опознает его — хотя бы по голосу.

Беате недоуменно покачала головой, глядя на кадры, где пока царили мир и покой, а шаркающий подошвами Август Шульц был еще на полпути к цели своего путешествия.

— Тогда почему он все-таки сделал это?

— Он профессионал. Не привык ничего оставлять на волю случая. Стине Гретте была приговорена вот с этого момента. — Харри остановил запись на том месте, где налетчик входит в банк и осматривает помещение, как будто сканируя его. — Как только Лев Гретте увидел ее и понял, что, возможно, она его опознает, он тут же решил — она должна умереть. Поэтому он вполне мог использовать ее как заложницу.

— Совершенно хладнокровно.

— Не то слово. Единственное, что я не совсем понимаю, — зачем ему идти на убийство, если его все равно уже разыскивают за прошлые ограбления?

Вебер вошел в гостиную, держа в руках поднос с кофе.